Есть вопросы о недвижимости в Болгарии? Вам сюда!
  • Шипка и Етыр: Болгария, 19 век. Дух свободы и романтика болгарского Возрождения.

    Если вы хотите ощутить ветер исторического прошлого, почувствовать силу воды, которая протекает в стремнине, увидеть непревзойденные шедевры архитектуры и стать свидетелем древних национальных обычаев, то вам - сюда.

  • Четыре стихии Странджи

    Горный массив Странджа, покрытый дубовыми и буковыми лесами, начинается всего в получасе езды от черноморского побережья, и простирается до самой границы с Турцией, а также - за нее. Вся болгарская часть Странджи является национальным парком. Она изобилует природными достопримечательностями и историческими древностями.

  • Романтика и тайны Причерноморья

    За один яркий , насыщенный день мы увидим все главные жемчужины южной части болгарского Причерноморья! Посетим мистическое святилище древних фракийцев Беглик-Таш, поражающее воображение громадами обработанных древними мегалитов.

  • Минеральные источники, Троянский монастырь и очарование болгарской провинции

    2-дневная прогулка Бургас – Троянский монастырь – Чифлик – Севлиево – Габрово –Шипка – Бургас. Небольшое комфортное двухдневное путешествие в Центральной Болгарии откроет вам живописнейшие уголки этой страны. В Болгарии есть множество минеральных курортов, природных достопримечательностей, монастырей и музеев старинного зодчества под открытым небом, куда не приезжают организованные русскоязычные группы, зато здесь очень популярен туризм среди местного населения. Я покажу вам несколько таких мест.

  • Откуда начинаются горы, или путешествие в самый центр Болгарии

    За 1 день мы побываем в самом сердце Болгарии, увидим волшебной красоты горы, пройдем по лесным тропам (летом) или покатаемся на лыжах (зимой), увидим город-музей старинного зодчества и полакомимся блюдами традиционной болгарской кухни.

  • Посмотреть все туры в Болгарии

Поисковые слова, по которым нас нашли:

№2 / февраль'2011

Читать все статьи раздела
Польша

Алексей Лепорк: в Кракове глаза сопротивляются сознанию

Беседовал Дмитрий НОВИК
Фото из архива Алексея ЛЕПОРКА
Алексей Лепорк – сотрудник Эрмитажа, архитектурный критик, специалист по старой и новой западной архитектуре, предпочитает начинать собственное интервью с нестандартного вопроса: «Почему подлинная старина оказывается менее привлекательной, чем откровенный новодел?»
 

– А где и как такое могло произойти?

– Возьмем, к примеру, Краков. Известно, что он практически не пострадал в войну. Но почти весь старый Краков, прежде всего, самый центр, выглядит, как совершенно новый город, а Варшава, полностью разрушенная во время Второй мировой войны, может показаться чуть ли не вполне убедительной стариной. Просто Краков вылизан так, что утратил всю патину времени.

– Куда же девалась старина?

– Ее соскоблили до такой степени, что средневековый город стал выглядеть, как Петергоф. С такой, очень похожей на российскую, маниакальной страстью золотить все каждые пять лет, чтобы все сверкало.

– В Кракове не может быть столько барочного золочения!

– Ну, там, естественно, не золотят – нечего, но в остальном схема примерно та же, возникает ощущение, что там охвачены страстным желанием произвести своего рода косметический евроремонт всему историческому центру. А так как он сравнительно невелик, то задача эта в принципе посильная. И потому поверить, что кирпич – старый, тоже невозможно. Глаза сопротивляются сознанию.

– Почему это плохо?

– Потому что начинает напоминать какой-то Диснейленд. Или свеженькую театральную декорацию, невсамделишное оно на вид. Все время думаешь, а правда ли, что это все старое, а может быть, это все новое?
А может, в XIX веке все так отреставрировано? И когда замечаешь особенно явные поправки XIX столетия, то начинаешь их видеть везде. Внутренне перестаешь верить, что это реальный город, старый, выстоявший.

Особенно это бросилось в глаза, поскольку непосредственно перед Краковом я видел Львов, в котором есть все обаяние старого города, каким он должен быть. Он чуть-чуть недочищенный, он местами разваливается, там плохие улицы. Но, глядя на эти дома, вы верите, что они XIX века. В них обаяние того времени и вагон патины.

– Но ведь это соскабливание патины для чего-то делается и стоит немалых денег?

– Это проблема масс-туризма. Он ориентируется, прежде всего, на американского потребителя. Статистика показывает, что он любит сияющее, это его любовь к чистоте, гигиеничности и здоровью. В конце концов, мировая зацикленность на фитнесе и косметической хирургии пришла именно из Нового Света. И при этом туристу говорят, что это старое.

– И он верит?

– Да, верит. Той же самой маркетинговой стратегии верит японский турист. Это вообще одна из основ массового туризма. Наверно, только в Италии и Греции «съедают» руины, а в остальном мире стремятся увидеть идеально упакованное. В этом нет чего-то экстраординарного, общество потребления диктует свои законы.

– Но ведь тогда многое исчезает из туристического поля?

– Абсолютно точно. К примеру, в Германии есть определенное число дворцов XVII–XVIII веков, которые в войну даже не пострадали. Так, в Штутгарте есть ги­гантский дворец Людвигсбург размером с наше Царское Село, если не больше. Сейчас это музей, но там практически нет туристов. Летом в сезон бродят человек пять по огромному зданию. Туда никто не едет.

– Почему?

– Нормальный старый дворец, позолота потемнела, ткань состарилась. Он оптически обветшавший, для того чтобы представить себе жизнь в нем, требуется воображение. И более того – романтически поэтическое. А это теперь не в моде.

– Вспоминаю, какое сильное впечатление на меня произвели осыпавшиеся старые зеркала во дворце Сан­Суси в Потсдаме. Их никто не трогает, подлинники мирно доживают свой век.

– Да, тут обвалился кусочек штукатурки в XIX веке, а там обвалилось еще что-то в XVII веке. Но все настоящее. Но позволить себе не подновлять старину могут либо устоявшиеся бренды – Венеция, Рим, Флоренция, либо глубоко культурные хранители. А со вторым на востоке Европы явно много проблем.

– Возвращаясь к Польше, Краков – первый в мире город, охраняемый ЮНЕСКО, нацелен на деньги туриста?

– Однозначно. Центр Кракова – маленький и предназначен для однодневного поглощения. Могилы польских королей и Университет, собор и Файт Штосс (Вит Ствош, автор резного алтаря. – Д. Н.). Приехали, посмотрели, поели, переночевали и уехали. Больше там делать нечего.

Нет, пожалуй, некоторые остаются на два дня, рядом концлагерь Аушвиц-Освенцим. Все это тоже превращено в туристический сегмент. Турист проводит день в Кракове, день в концлагере. Превращение лагеря в туристический объект – мысль феноменальная.

– Чем же? Кто сейчас не знает про список Шиндлера?

 – Когда на каждом углу, в каждом турагентстве – Аушвиц, по следам Шиндлера, и маленькие машинки с табличками «на Аушвиц» и т. п., это коробит. Это, конечно, неизбежность, но когда на поток поставлено все, то нравственная разница стирается. Одни убивали, другие на это организованно ездят смотреть, третьи на этом зарабатывают деньги.

– В центре Кракова, наверное, сохранилось жилье, и если оно снабжено по современным стандартам, то это уже высший пилотаж. «Умный дом» из кирпича XVI века?

– Это сильно проблематичнее, чем кажется на первый взгляд. В старом доме требуется заменить все коммуникации или – чаще всего – добавить. А в очень старом доме это сложно, не просто трудоемко и дорого, но реально сложно. Не забывайте и про ограничения, накладываемые охраной памятников. Это только в нашей стране их легко преодолеть и обойти, а чем ближе к ЕС, тем сложнее. Фасад сделать легко, а вот с начинкой сильно тяжелее. Спросите любого англичанина: «Легко ли жить в старом доме?», он вам ответит. И при этом не забывайте, что англичане традиционно неизмеримо неприхотливее, они с детства привыкают к холодному дому: греются у камина. Вряд ли все мы испытаем от этого бесконечный и ежедневный восторг.

– Варшава не конкурент Кракову?

– В столицу турист не едет. Это не самый богатый город в Польше, просто административный центр. Денег там меньше. Варшава производит запущенное впечатление. Старое место выстроено заново после войны. Разум знает, что все новое, а глаз видит, что все пообтрепалось, штукатурка обсыпалась, дома давно не красили. Патина времени создает иллюзию подлинности. Пыль, которую никто не убрал, провоцирует ощущение старого от послевоенных построек.

Один мой знакомый, работающий солистом в национальном балете в Варшаве, бросил фразу, что «его» оперный театр построен итальянским архитектором. На самом деле он был разрушен в войну, сейчас это почти сталинский ампир, лишь в общих чертах напоминающий итальянскую архитектуру XIX века. Но многие люди, живущие там, уже не вникают: разрушено – не разрушено. Аура патины срабатывает.

Если столица выглядит беднее других городов страны – это хороший знак, значит, рынок функциони­рует, не все распределяется государством. А мы-то понимаем, как это нелегко.

– Вы были в Польше с группой образованных англичан. Как они реагировали?

– Они генетически привыкли к подлинности, их остров – едва ли не самое традиционное место на земле.
И у них было то же самое ощущение, что у меня. Все говорили, Краков – Диснейленд, больше туда не хочу, Варшава похожа на подлинную, хотя город, в общем, очень мрачный. Королевский замок и одна улица, остальное массовое строительство второй половины ХХ века.

– За некоторыми исключениями, главное – 230-метровый Дворец культуры и науки, образец сталинского ампира, построенный в 1955 году. Его сохранят?

– Думаю, да, ведь он стал туристическим аттракционом местного значения. Рядом должен быть построен офисный небоскреб по проекту Даниэля Либескинда. Но работы, которые должны были завершиться чуть ли не в этом году, остановлены из-за местной бюрократии, не хватает какого-то разрешения. Но, судя по польской организованности и сноровистости, и это будет преодолено.

– Сейчас много спорят о Венецианской хартии за сохранение наследия. Одни говорят, что надо ей следовать, новоделы вредны, новые здания в исторической среде всегда должны отличаться от старины. Другие убеждены, что можно и нужно создавать стилизации, сохраняя тем самым историческую среду. Ваше мнение?

– Важно, когда это делается. Если так, как было у нас после войны, когда практически сразу принялись за пригородные дворцы – это одно. У того поколения была внутренняя уверенность в своей правоте – абсолютно оправданная. Они восстанавливали то, что погибло на их глазах. Сейчас все другое, оттого и результат сомнительнее. Можно сыграть в классицизм, а вот в барокко уже не выйдет. Разумнее контекстная современность, которая подстраивается, но не прикидывается.

Понравилась статья? Поделись ссылкой:

Горячие предложения



Контактная форма

Ищете недвижимость? Напишите нам! Мы свяжемся с вами и предложим подходящие варианты

Как продать зарубежную недвижимость?