Валерий Нефедов: "Трамвай и газон - имидж современного города"

– Что вкладывают западные специалисты в понятие городской ландшафт?

– Они не только рисуют газоны, деревья, парковку, велодорожку и т. д., они продумывают их устойчивость и долговечность на далекую перспективу. С помощью ландшафтной архитектуры и дизайна решаются проблемы оздоровления города и возвращения его человеку, который был вытеснен автомобилем даже с территорий жилой застройки.

– Какие компоненты ландшафта являются долгосрочными?

– С ростом количества транспорта на городских улицах началось регулирование ближней к тротуару полосы, превращенной в стихийную парковку. С определенным интервалом, метров в 15, появились деревья. Это хирургический метод, но тут не помогут никакие вазоны с цветами, как пробуют делать у нас. Машинам отведено определенное место, и еще осталась полоса для велосипедистов.

Речь идет не только о теплых странах – Италии, Испании, Португалии, Франции. Аналогичные сюжеты я наблюдал в Скандинавии. Например, если создается подземная парковка, то крыша засыпается новым грунтом. В Хельсинки в центре города насыпаны песчаные холмы с соснами и прямым поливом корневой системы. Засыпка поверхности над гаражами формирует ландшафт в новостройках Берлина.

– Вернемся к теплым странам.

– Новая набережная в Генуе была создана к 500¬летию путешествия Колумба в Америку. Там были склады и причалы, теперь высажены пальмы. Набережная эффектно огибает лагуну, образуя престижный променад. Хрестоматийный пример – Барселона. Раньше главная городская улица – Рамбла упиралась в хаотическую прибрежную застройку. К Олимпиаде 1992 го¬да набережная полностью преобразилась.

Выход к воде является важным компонентом комфортной дружелюбной среды, хотя жилье с видом на воду в полтора раза дороже такого же, но без вида.

Лет 20 назад в китайских городах не было подобного дружелюбия. Но открытость для мировых инноваций позволила китайцам пригласить западных архитекторов. Теперь в Ханчжоу внутри жилых кварталов над паркингами расположились цветущие благоухающие сады и детские игровые площадки. Земля принадлежит человеку, а не автомобилю, который не допускается во дворы.

– Из Европы к нам пришло понятие деасфальтизация. Это что?

– Собственное наблюдение в Анже. Во дворе Национальной школы садоводства Франции дорожники с помощью техники проделали круглое отверстие в асфальтовом покрытии на пешеходном тротуаре, чтобы студенты¬ландшафтники могли посадить дерево. Оно будет там жить, а земля дышать, получать дождевую воду и биомассу.

В Европе перестают укладывать тротуарную плитку консолидированно. В новых районах Берлина, например, в районе Шпандау, я видел, как строится новая улица. Размечена проезжая часть и места для парковки, рядом поребриком отбиты места для посадки деревьев. Машиноместа обозначаются бетонными плитками со вставками в виде крестовины, рассекающими сплошное покрытие. Туда засыплют грунт и посадят траву. Автомобилю без разницы, где стоять, для людей важно смягчение теплового удара, вызываемого глухим бетоном.

– Что такое комфортное жилье в Европе?

– На мой взгляд, это дом, сохраняющий ощущение близости к природе. Когда здание становится выше 6–7 этажей, то ни о какой близости речи нет. В этом случае, переуплотненность не позволит спуститься вниз и выйти погулять с ребенком, спокойно пообщаться с соседями, поиграть в теннис. Комфортное жилье – место для жизни, а не спальный район. Европейцы сильны тем, что предпочитают не достроить несколько этажей и потратить деньги на благоустройство окружающей территории.

– И тогда остальные метры возрастают в цене?

– Вопрос в том, что покупает человек. В Париже за вокзалом Аустерлиц и новым зданием Национальной библиотеки появился новый жилой район. Еще идет стройка, но на заборе рекламируются не достоинства будущих квартир, а среда. Примерно так: «На этом месте будет посажена тысяча деревьев, здесь будет пешеходный променад». Рекламируется часть нового образа жизни.

– Кто живет в домах от трех до семи этажей?

– У кого нет комплекса по поводу жизни среди других людей, знающих кто живет слева и справа. У нас нет аналогов подобного качественно жилья, которое проектируется и создается вместе с природным окружением. Проекты таких домов отбираются по конкурсу, а если город большой или место ответственное – по международному конкурсу. В Анже такое жилье проектировали итальянцы. Хороший пример – пятиэтажная Арабианранта в Хельсинки. Под двором обязательно расположен подземный паркинг, который приподнимает уровень земли. Она занята общественным пространством. Первые этажи для комфорта их жителей отделены от двора зеленой оградой или подпорной стенкой, в пределах которых обустраивается приватное пространство. Все вместе создает микросреду отдельного дома.

– А высокое здание не может быть комфортным жильем?

– Может. Все дело в плотности застройки. Нет проблемы, если застройка точечная. В парижском Дефансе существуют высокие жилые здания, но они окружены природой. Даже если из такого дома выйдет 400 человек, все они найдут себе достойное окружение.

В Европе, кроме 3–5¬этажных кварталов появляются 20¬этажные точки. Но тогда и расстояния между домами совершенно другие. На мой взгляд, жить в небоскребе, который выше 50–70 метров, некомфортно. Только экономика может продиктовать требование поселиться выше. Допустим, в даунтауне, ближе к работе или рядом с метро.

– Какие материалы для строительства используются в Европе?

– Для жилья наиболее стандартная схема – монолитный бетон, каркасные конструкции, многослойное (в зависимости от климата) утепление, кирпичная облицовка, особенно популярная в Финляндии. Южнее используют облицовку из штукатурки с каменной крошкой местного происхождения, а также дерево.

– Именно слово «дерево» я ждал услышать.

– Но это нормально технологически обработанное дерево. Вакуумная сушка вытягивает влагу из древесины, затем – поверхностная обработка, которая закрывает поры. Тогда облицовка не гниет. Я видел такие новые дома в европейских столицах. Природные материалы говорят об экологизации архитектуры, их используют, даже если здания получаются менее репрезентативными, чем с каменной облицовкой.

– Стал ли собственный дом культовым в западном менталитете?

– Радикальной потребности в индивидуальном жилье я не заметил. Впечатляет разумность при выборе этажности и размера строения. Во Франкфурте, Берлине, Нанте, Анже не считается зазорным жить в так называемых блокированных домах или таунхаусах. Не говорю уже про Англию, где все это придумали. Это 10–15 домов, образующих композицию вдоль улицы. Застройка, один–два, максимум в три этажа, подчиняется единой логике, соразмерно с соседями. Окраска фасадов единая, крыши – в одном материале. Комплекс проектирует один застройщик по проекту одного архитектора. Никаких бетонных заборов, только специально вынесенный чуть вперед почтовый ящик, чтобы почтальон мог доставлять корреспонденцию, не слезая с велосипеда. Дальше – въезд в гараж и небольшой палисадник. Визитка владельца при входе – легко распознаваемый индивидуальный знак (поле для работы ландшафтных архитекторов) – группа кустов, деревьев и т. д.

За палисадником следует узкий участок на 30–40 метров в глубину. Это дом – приватное пространство, за ним – коллективное пространство, где можно общаться с соседями, устраивать барбекю. Этот образ жизни видится мне оптимальным. Он составляет то самое знаменитое «коммунити». Владелец таунхауза может в любой момент, в зависимости от настроения и погоды, выбирать, где ему находиться – в частном или общественном пространстве.

Недавно я видел, как во Франции при нарезании земли под малоэтажную застройку закладываются природные коридоры для публичных пространств. Тогда после строительства таунхаусов его обитателям останется место для велопрогулок.

– Насколько близки эти тенденции азиатским домовладельцам?

– Когда ехал на скоростном поезде Ханчжоу–Шанхай, обратил внимание на блокированные строения в 2–4 этажа минималистической архитектуры с непременными башенками. Это сельская местность, но там развивается тип европейского жилья, отличный от ожидаемых индивидуальных домов.

В Ханчжоу при строительстве домов преобладает монолитный бетон, высота в диапазоне до 4 этажей для среднего класса, до 16 этажей для социального жилья. Здания повышенной этажности, как и в Европе, строятся точечно.

– Какие материалы используются при строительстве таунхаузов?

– В основном блоки из местных материалов или монолитный бетон. На нем ¬ слой штукатурки с каменной крошкой. Каждая местность старается максимально использовать сырье собственного производства. Например, в Анже для кровель используется местный слоистый черный камень, листы толщиной до одного сантиметра. Идентичность среды сразу достигается.

– Это дорогое жилье?

– Оно не в разы дороже социального. В Европе не принято употреблять слова элитное жилье. Аристократу положено иметь свой замок, я был в таком во Франции. Владелец ковыряется в огороде, пропалывает морковку, несмотря на отлаженный механизм поддержания хозяйства. Там принято лично участвовать в благоустройстве своей собственности. Хозяин показывал свою рощу до горизонта без пафоса и хвастовства.

Больше того, в менталитете европейца принято, заказав проект профессиональному архитектору, а стройку профессиональному подрядчику, сделать что­то своими руками. Рукотворность, причастность к созданию своего ландшафта передается из поколения в поколение.

– Таунхаусы и вообще малоэтажка раздвигают города вширь. А как быть с транспортной доступностью работы и отдыха? А стоимость прокладки коммуникаций?

– Разрастание городов никого не беспокоит. Во­первых, эффективен общественный транспорт. Государство использует часть денег, полученных от продажи земли под застройку и налогов, на развитие инфраструктуры. Два года назад в Париже началось радикальное переосмысление роли современного трамвая в жизни города. Несмотря на существование развитой системы метро и городских электричек RER.

В каждом французском городе – Париже, Нанте, Страсбурге – свой неповторимый трамвай, это часть городского имиджа.

В Пекине и Шанхае безупречно ходят автобусы. И в европейском трамвае, и в китайском автобусе обращаешь внимание, что большинство пассажиров люди в самом активном возрасте – 20–40 лет. Стало удобнее ездить в общественном транспорте по выделенной полосе, чем на автомобиле по остальным перегруженным.

Во­вторых, инженерия. Новые жилые районы Берлина, Лондона, Парижа имеют локальное теплоснабжение и очистные сооружения. Территории развиваются комплексно, зонинг в генпланах всегда эффективен. Земли проданы застройщикам вместе с готовой инфраструктурой. Всем, кто ездит в Европу, настоятельно рекомендую не ограничиваться стандартным туристическим пакетом. Очень полезно сесть на любой автобус, идущий в немецкие, французские, итальянские новостройки. Мне довелось многократно проделывать это в Риме, Париже, Хельсинки, Берлине. Впечатление сильное. А главное – не меньшее, чем от исторических центров, за счет уважительного отношения к человеку.